Re: ПОЭЗИЯ, ПРОЗА .......
Додано: 18 серпня 2013, 16:55
An-na
УГАР
Бывает момент, который изменяет всю нашу жизнь. Мы просто не знаем об этом. А она, наша жизнь за это мгновение бесповоротно изменилась, и нет возврата назад.
Ксения трясущимися руками пыталась опереться на стену и встать. Разбитая щека вспухла, и глаз заплыл, поэтому она никак не могла увидеть, за что бы ей зацепиться рукой, чтобы встать. Она знала, что сейчас самое главное встать, и дойти до ванны. Там можно спрятаться, обязательно нужно быстрее спрятаться. Муж так часто бил ее, что она все делала на автомате. Самое главное встать и добраться до ванной, а потом покрепче закрыться. Но на этот раз привычный ход мыслей постоянно сбивался, потому что сейчас все произошло нечто иное. То, что было самым страшным, и то, о чем она старалась не думать. На этот раз её избил сын. Её любимый, ненаглядный, обожаемый сын.
Она заперлась в ванной и сидела, скорчившись в углу около раковины и дрожа всем телом. Она крепко зажмурила глаза, словно боялась, что если откроет, то снова увидит искаженное злобой лицо сына. Она плохо соображала, слова, словно, разбегались в голове в разные стороны и никак не хотели складываться в мысли. Она тихонько подвывала, всхлипывая и икая время от времени. Бок очень сильно болел, синяк будет, эта привычная мысль проскочила как мышь, она в ее понимании не разделялась на отдельные слова. В ее сознании какие-то мысли существовали как единые неразделимые понятия. «Сейчас будет бить», «надо спрятаться», «скорее в ванную и закрыться». Каждое из этих предложений слилось в единое слово в ее мозгу, это было следствием печального опыта, полученного с годами семейной жизни. Но ведь мужа больше нет, нет, шептала она безостановочно самой себе дрожащими губами. Ведь его больше нет, повторяла она как заклинание…
Она увидела Аркадия на одной из дружеских вечеринок, на которую она сама напросилась. В нем не было ничего особенного, но именно этот приятный молодой человек запал ей в душу больше всех остальных. К ее радости он тоже ее отметил, она почувствовала сердцем, что понравилась ему. Ей это было приятно, она не была избалована мужским вниманием, хотя сама недоумевала почему. Ладненькая, приятная, доброжелательная. Всегда готова улыбнуться, кинуться на помощь в любую минуту, или поддержать ближнего. Все улыбались в ответ, помощь принимали, за поддержку благодарили. И всё! У ее отношений почти никогда не было продолжения, подруги куда-то исчезали, кавалеры уходили к другим. Поток жизни ее обтекал ее, как будто она была незначительным препятствием на пути, и никогда не увлекал ее за собой. Ей казалось, что жизнь ее застыла на одном и том же месте. Она окончила техникум, работала в узле связи мастером. Работа неутомительная, но однообразная и муторная. Но она не жаловалась, у людей бывает и похуже, а она еще неплохо устроилась. Коллектив хороший, зарплата неплохая, условия нормальные. О чем еще можно мечтать? Надо радоваться тому, что есть, а там глядишь, лет через десять, если повезет, то и старшим мастером поставят. Все в ее жизни было хорошо, это сейчас у нее такая тусклая жизнь. Но вот когда она выйдет замуж, то тогда и начнется настоящая жизнь, радостная и счастливая. Все будет у нее, как и других, и семья, муж хороший, много детей. Но она знала, что нужно терпеливо ждать и всё будет хорошо. А она терпеливая, очень терпеливая, она своего счастья непременно дождется.
После той вечеринки она попыталась разузнать об этом человеке. Ей рассказали, что он работает на молокозаводе технологом, очень скромный и вежливый юноша. Девушки у него нет, так что, может быть, у неё вполне получится подцепить его. И Ксения решила, что расстарается, но своего счастья не упустит. Она дала себе слово, что вылезет из кожи, но парня этого заполучит, пришло ее время стать счастливой и как всем приличным девушкам выйти замуж и завести семью. Уж она-то достойна этого как никто другой.
Целых полгода у нее ушло на то, чтобы добиться своего, но вышло всё, кА он задумала. В один из вечеров Аркадий сделал ей предложение, волнуясь и краснея, и она торопливо согласилась, словно боялась, что он передумает. Свадьбу сыграли скромную, но приличную, перед людьми не было стыдно. Да бог с ней со свадьбой, не это было главное. Самое важно началось после этого дня, когда Ксения в упоении приступила давней мечте – создать самую замечательную семью, чтобы все увидели и лопнули от зависти. И подружки, которые над ней посмеивались и парни, которые ее не замечали. Вот пусть теперь увидят и оценят ее по-настоящему. Она давным-давно всё продумала, ведь долгими одинокими вечерами ей нечего было делать, и она часами мечтала о том, как она всё устроит, когда наконец-то выйдет замуж. Ах, какая у нее была счастливая семья в этих призрачных мечтах. Как все славно и разумно было устроено, у всего было свое место, все было по продуманным правилам. Чистая квартира, довольный муж, ухоженные дети, они всегда и везде вместе и им никто в этом мире не нужен, кроме друг друга. Она не могла налюбоваться на бесконечные картинки своего счастья. И теперь пришло время, когда эти картинки должны были стать наконец-то явью.
Реальность оказалась немного другой, нежели она себе представляла. Как-то все не складывалось, какие-то детали и мелочи не сходились, но они портили всю картину. С чистотой в квартире все получалось, как и было положено, а вот все остальное не хотело втискиваться в нарисованные рамки. Как то всё быстро вошло в будничную размеренную колею, работа, магазин, дом, кухня, телевизор. Выяснилось, что им даже разговаривать было не о чем, старое уже все переговорили, а новое почему-то не появлялось. Ксения чувствовала себя, как ребенок, который развернул пустую конфету. Ксения долго думала, почему же так получается и надумала, что это из-за того, что Аркадий не осознал, что тон стал женатым человеком и продолжает вести себя как будто у него нет семьи. У Аркадия были увлечения и друзья, от которых он никак не хотел отказываться. Особенно ее бесили его бессмысленные походы на футбол и поездки на рыбалку. Ну, вот зачем эти глупости женатому человеку?
Решив, что пора уже отвадить мужа от таких несерьезных увлечений, она стала мягко, но настойчиво объяснять ему, что их прежняя жизнь должна остаться в прошлом. Теперь все усилия нужно направить на то, чтобы создать крепкую семью. Самое главное для них теперь – это атмосфера в их семье. Ведь она же старается, навела уют в доме, у них всегда чисто и уютно, готовит она замечательно, ну что ему еще надо? Она никак не могла понять, почему он так упрямился и пытался доказывать ей, что семья – это еще не повод отказываться от друзей и своих интересов. Ну, ей богу, как маленький, вздыхала Ксения. Ведь взрослый человек, а рассуждает как эгоистичный подросток, вот она же отказалась ради него от всего. Но Аркадий только сердился и говорил, что ему не нужны такие жертвы и она не должна замыкаться только на семье, у нее должен быть кусочек личного пространства. Тут уже сердилась Ксения и говорила, что ей не нужно ничего кроме мужа, и она надеется, что он, наконец, поймет, что у него теперь жизнь полностью изменилась. Они должны жить только друг для друга, и ей непонятно почему он так упирается и не понимает таких очевидных и простых вещей. Она огорчалась, но не унывала. Рано или поздно он это сам поймет, ей нужно только не сдаваться и продолжать объяснять ему и убеждать. Это же такие простые истины, он привыкнет со временем, нужно только подождать. И хотя ему эти разговоры не нравились, она не собиралась сдаваться.
В один из дней Аркадий пришел счастливый и веселый. Ксения обрадовалась, потому что у них был повод поговорить, и его хорошее настроение ей было на руку. Он сказал, что чертовски проголодался и заторопился в ванную, мыть руки.
― Да, я забыла тебе сказать, ― крикнула она вслед. ― Приходил тут какой-то Андрей, спрашивал тебя.
― Андрюха? ― выскочил из ванной Аркадий. ― Вот здорово-то, это же мой лучший друг. Я его давно зазывал к нам в гости, а он все стеснялся, говорил неудобно. А где же он?
― Ну как где? ― с недоумением ответила Ксения, ― отправила я его восвояси.
― Куда отправила? – опешил Аркадий.
― Ну, куда, куда, Аркаша? Ты как маленький, прямо у меня,―вздохнув, сказала Ксения.– Туда, откуда пришел. Ну, Аркаша, сам подумай, куда нам с тобой сейчас этот твой дружок? У нас молодая семья, мы должны быть все время вместе, а тут он нарисовался. Но ты не волнуйся, я ему объяснила все вежливенько и культурненько. Он всё понял и ушел.
― Ксень, ты, что совсем дура? – с недоумением глядя на нее, сказал Аркадий. ― Андрей - не «этот дружок»! Он мой единственный и настоящий друг! Господи, что же ты наделала? Ему некуда пойти в нашем городе.
― Ну, что ты, Аркаша, такое говоришь? Сколько можно повторять, что теперь твой единственный друг это – я. А твой дружок, хорошо, друг – не маленький, найдет, где приткнуться. И вообще я ему сказала, чтобы он нам больше не беспокоил. У нас своя жизнь, у него своя, ― рассудительно втолковывала ему жена.
― Он не должен искать, где притыкаться! ― взорвался Аркадий. ― Он приехал ко мне, своему другу. И он должен был здесь остановиться! Как же ты могла такое натворить? И где его теперь искать?
Аркадий орал и метался по комнате, торопливо собираясь, а растерянная Ксения ходила за ним по пятам и бубнила, что он совсем не прав. Он не должен портить атмосферу в нарождающейся семье ради непонятно кого. Аркадий на этих словах резко остановился, что-то хотел сказать, но только с отчаянием махнул рукой.
Андрея он так и не нашел, и больше тот не писал и не проявлялся. Аркадий ходил подавленный целый месяц. Ксения искренне не понимала, за что он так на нее злится. Но она рассудила, что хорошая жена не должна обращать внимания на такое поведение мужа и сгладить ссору. Она каждый день готовила что-нибудь вкусненькое и пыталась накормить Аркадия. Он отмахивался от нее и закрывался в комнате. Тогда она попыталась ему еще раз спокойно объяснить, почему она была права. Но Аркадий непонятно почему вспылил, накричал на нее ни за что, и ушел из дома. В тот день он впервые напился и устроил дома ужасно некрасивый скандал. Ксения на другой день ему сказала, что не будет на него обижаться за его безобразное поведение. Аркадий ничего не сказал, только долго рассматривал ее мутными от похмелья глазами.
Потом Аркадий перед ней извинился и даже подарил цветы. Ей очень это понравилось, муж был такой тихий и виноватый. Ксения очень собой гордилась, еще бы, он смогла благодаря своему терпению сохранить мир в семье. Жалко только, вздохнула она, что Аркаша этого так и не оценил. Ну, не страшно, со временем он поймет, как же ему повезло, она подождет. Она терпеливая. И еще она почувствовала, что ей даже понравилось, что так всё случилось. Все эти крики, ее переживания и такое поведение мужа, как ни странно, взбодрили ее и раскрасили скучную картину будней новыми непривычными красками.
Все вошло в привычную колею, разве что Аркадий стал еще меньше проводить времени дома. Он всё чаще задерживался на работе, приходил хмурый и после ужина старался уткнуться в телевизор. Она пыталась его развеселить, рассказывая смешные новости с работы или дворовые сплетни, но он только раздражался. И почему всё, что она делала, стало так бесить его, недоумевала она? И что она не так делает? Как-то она его попыталась расспросить осторожненько, что ему не нравится и почему он так неохотно общается с ней. Ведь должны же супруги проводить время вместе, а иначе, какая же это семья? Но Аркадий неожиданно для нее пришел в ярость и сказал, что она не дает ему дышать, его уже тошнит от этого старательного «созидания новой семьи». Его бесит, что она липнет к нему постоянно. Почему она не может найти себе какое-нибудь занятие, где её подружки, черт побери, ну, есть же у всех женщин подружки. Нет, кричал он, это у всех есть, только у моей жены нет. Ксения ему разумно отвечала, что, может быть, кому-то и нужны подружки, а ей они даром не нужны, у нее есть муж и больше ей никто не нужен. Аркадий застонал как от зубной боли, хлопнул дверью и ушел из дома. В тот день он снова напился. С утра он, виноватый и несчастный, просил прощения, сводил ее в кино и в кафе мороженое. И снова почувствовала, что, несмотря на вчерашние слезы, сегодня она была счастлива и у неё неожиданно получится праздник.
И странным образом после этого жизнь у них налаживалась и становилась похожей на ее мечты. Она упоенно занималась хозяйством, Аркаша был заботливым и внимательным, а больше ей ничего и не было нужно. Правда, спустя какое-то время Аркаша снова скучнел и старался уйти из дома. Но теперь ее это не пугало. Она знала, что если что-то идет не так, то можно и немного взбодрить их жизнь, она уже хорошо знала мужа и знала его слабые места. Аркаша, конечно, покричит сначала, но потом и пожалеет, и тогда у них в доме снова все шло хорошо. Так они и жили, хорошо жили, только ее беспокоило, что Аркаша стал пить все чаще, несмотря на ее старания.
Спустя два родился долгожданный сын, они были невероятно счастливы, Аркаша перестал пить, помогал во всем, всё время проводил дома, забыв про друзей и увлечения. Ксении стало казаться, что наконец-то наступило долгожданное счастье в их жизни. Но как только Миша, а они назвали сына Михаилом, чуть подрос, они начали ругаться из-за того, как его воспитывать. Ксения считала, что нечего мальчику ошиваться во дворе, мало ли кто там шарахается. У ребенка есть дом, вот пусть дома и играет. Кто ему еще нужен, кроме отца и матери? Аркадий упирался и настаивал, что мальчику все равно нужны будут друзья. Ксения старалась не сердить его, но делала все равно по-своему. Она вообще старалась с ним не спорить, ну, пусть выскажется, если ему так хочется. Но она, мать, лучше знает, что нужно их мальчику. Она всегда старалась оградить мужа от проблем с воспитанием сына. Она жалела его, Аркаша очень уставал на работе, она же это видела. Даже старалась сына уложить спать пораньше, чтобы он не бегал и не мешал отцу своими криками. Но странное дело, чем больше она о нем заботилась, тем больше муж сердился. Через какое-то время он устал с ней биться, сдался и потихоньку снова стал все чаще задерживаться с друзьями. Но если он увлекался, то на следующий день приходил домой пораньше, уже по привычке просил прощения и они куда-нибудь шли дружной семьей. Ксения снова поймала себя на мысли, что она стала даже радоваться, когда он выпивает. Это просто значило, что надо немного потерпеть, но зато на другой день у них будет маленький семейный праздник.
Сын подрос и стал тянуться к отцу, и как-то от нее отдалился. Как она не старалась, Мишенька просыпался и засыпал с вопросом о папе. Ей даже стало обидно. Как же так, она с ним постоянно возится, а отца почти и не видел все эти годы, а тут прямо переменился. Ксении не нравилось, что муж пытается таскать его по глупым ненужным местам, возьмите хоть футбол этот. Аркаша настаивал и даже купил билеты на какой-то матч, на который было невозможно достать билеты, и так они оба с сыном радовались, только и разговоров было об этом целую неделю. Ну, ладно ребенок, несмышленый радуется, но муж-то должен понимать? Зачем это все - крики, холодные скамейки, толпа народа? И она решительно порвала купленные билеты. Аркадий, узнав об этом, побелел, вспылил и стал орать на нее, как бешенный. В тот раз она испугалась не на шутку, потому что таким его еще никогда не видела. Особенно было страшно смотреть в его блуждающие, почти безумные глаза. Она попыталась его урезонить и успокоить, но только сделала хуже. Аркадий с отчаянием даже выкрикнул: «Ты что, меня специально доводишь?!» Она что-то ему ответила, она даже не помнила потом, что именно, но он рассвирепел и неожиданно ударил ее. Ксения вскрикнула от боли, и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Аркадий замер, казалось, что он сам удивился своему поступку, и какое-то время непонимающе смотрел на нее, потом недоумевающее посмотрел на свою руку, охнул и выбежал из квартиры. Она, по-прежнему сидя на полу, истерично всхлипывала от боли и обиды, не понимая, за что он с ней так. Подняв голову, Ксения увидела сына, который стоял в дверном проеме, и с ужасом смотрел на нее. И столько в его расширенных глазах было жалости, что она зарыдала еще сильнее. Он несмело подошел к ней, осторожно обнял ее голову, и заплакал вместе с ней. И тут Ксения почувствовала невероятное счастье, которого она никогда не испытывала раньше. Ее любимый обожаемый сын жалел ее, он любил ее. Его маленькие теплые ручки сильно и нежно ее обнимали, и ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Он шептал ей: «Ты только не плачь, милая мамочка, я вот вырасту и буду тебя защищать».
На другой день Аркадий не просил у нее прощения и не повел ее как обычно в кино или кафе. С того дня он больше этого никогда не делал, как будто перешел внутри какую-то «точку невозврата». Но ей теперь было все равно. Даже спустя какое-то время он стал бить ее чуть ли не через день, ей было все равно. Она знала, что нужно немного потерпеть, а потом добрести до комнаты сына и наступит ее невыразимое счастье. Надо признать, что муж сам страдал, но уже не мог остановиться. Но он ей стал безразличен, и она на него перестала обращать внимание. Всё, то ей было нужно теперь – это только сын. Любимый обожаемый, самый лучший в мире сын. Он так жалел ее, так смотрел своими милыми глазенками, полными слез. Мишенька гладил ее по мокрым щекам и снова горячо шептал, что когда вырастет, то будет ее защищать от всех. Он плакал вместе с ней и повторял, что никогда ее не обидит, ни капельки, а будет только любить и жалеть. Эти слова звучали для нее как нежная песня любви, и она поняла, что именно это она видела в своих картинках. Любовь, страсть, жалость, щемящая нежность. Она дождалась своего счастья и если ради этого нужно потерпеть какие-то неудобства и боль, то ради бога, она столько этого ждала. Наконец-то, для кого-то в этом мире она была самым ценным и важным в жизни. Мишенька подрос, окреп и как-то кинулся на отца с кулаками, защищая ее. Аркадий опустил руки, и какое-то время тяжелым взглядом рассматривал сына. Потом нахмурился, развернулся и ушел. Вернулся он через неделю, трезвый и тихий. С того дня он не пил и больше ее не трогал. И почему-то попросил прощения у сына. Мишенька смутился и тоже извинился. Они в тот день долго сидели на кухне, о чем-то долго разговаривали и тут замолкали при её появлении. Ксению терзали ревность, и даже злоба. Как же так, как Мишенька может разговаривать с этим извергом, который так издевался над ней? Неужели он не понимает, что эта его трезвость ненадолго, он не сможет удержаться и снова начнется этот кошмар? Так и произошло, они поругались, и Аркадий снова напился и избил ее. Ксения даже почувствовала удовлетворение, пусть Мишенька понимает, что этому извергу нельзя верить.
Но с того дня Мишенька как-то стал себя иначе вести. Когда муж снова набрался, то сын встретил его на пороге и что-то ласково говоря, уложил его спать. Аркадий вел себя на удивление покорно, и тихо заснул, держа руку сына и всхлипывая во сне. С тех пор он никогда ее больше не бил, а если и напивался, то тихо укладывался спать, а наутро, смущаясь, извинялся перед сыном.
Через полгода Аркадий неожиданно тяжело заболел и умер через месяц. В ее памяти это событие почти не сохранилось, она просто помнила, что в больнице лежал какой-то жалкий и совсем ненужный ей человек. Она покорно носила ему передачи в больницу, он плакал, просил у нее прощения. Она тяжело вздыхала и говорила, что, конечно же, она его прощает, но говорила это отстраненно и равнодушно. Она терпеливо высиживала время посещения, и потом быстро, не оглядываясь, уходила. Туда, где ждал ее сын. Туда, где было ее счастье. Когда ей сообщили, что муж умер, она только вздохнула и незаметно поморщилась от мысли, что придется потратиться на похороны. А ведь Мишенька нужно так много всего купить к школе. И еще ее обидело то, что сын навзрыд плакал во время похорон. Ну, конечно, там обстановка-то неприятная, подумав немного, решила Ксения.
Сын окончил школу, поступил в техникум и с отличием его закончил. Он пошел работать на тот же завод, где работал Аркадий. Ему всё нравилось на заводе, только Ксению беспокоило, что он как-то слишком часто стал рассказывать ей, что все отца помнят на работе и оказывается, очень уважали. Он как-то пытался расспросить ее, почему же отец был таким разным, на работе и дома. Но она уклонялась от этих разговоров, ей казалось, что они разрушают связь между ними, она даже не хотела вспоминать прежнюю жизнь. У них потекла спокойная размеренная жизнь. Работа, магазин, кухня, вот и все ее события. Мишенька все чаще стал пропадать с друзьями, у него появились подружки. Ксению раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она понимала, что сын вырос, и у него появились свои интересы. Но с другой стороны, было обидно, как быстро он перестал нуждаться в матери. Что же она ему совсем неинтересна, разве с ней и поговорить не о чем? Ксения сдерживала себя. Но все-таки не удержалась и несколько раз мягко ему высказала, что матери можно было бы уделять больше времени. Она столько ради него перенесла, столько пережила. Неожиданно для нее они впервые поругались, Мишенька сначала что-то долго ей втолковывал, а потом почему-то рассердился и повысил на нее голос. Она расплакалась от обиды, он испугался и попросил прощения. Она, конечно же, простила его, а на другой день напекла его любимых булочек и они провели чудесный вечер, болтая о всякой ерунде. Так они несколько раз еще ругались, но потом всегда мирились и сын всегда после таких ссор старался несколько дней никуда не ходить. Ксения не сердилась на него и легко прощала, ведь самое главное, что после этих ссор он уделял ей столько времени и внимания. Она снова была счастлива.
Но она не знала, что главное испытание ее ждет впереди. Мишенька влюбился, и ходил шальной от счастья, и даже несколько раз заикнулся о женитьбе. Ксения не ожидала такого удара. Ведь только всё наладилось, так всё стало хорошо и спокойно в их жизни. И тут эта напасть на ее бедную голову. Ксения решила не сдаваться, она не собиралась уступать свою долгожданную счастливую жизнь какой-то глупой девчонке. Она совсем не против женитьбы Мишеньки, она же понимает, что рано или поздно это произойдет, да и внуков ей со временем захочется. Он не сейчас, пока ему еще рано жениться, надо встать на ноги. Тем более у него хорошие перспективы на работе, его уважают, хвалят очень. Вот и надо стараться, может быть, и мастером назначат вскоре. А девчонок у него будет этих еще много, незачем торопиться. Она попыталась втолковать это сыну, но он рассердился на нее, как неразумное дитя. Она почти каждый день втолковывала ему эти прописные истины. Но он отмахивался и все твердил, что ему кроме его Наденьки никто в целом мире не нужен. Ксения вздыхала и понимала, что ей придется спасать сына и приниматься за дело самой. Ничего страшного, это он по глупости да по молодости так говорит, а пройдет время, то сам поймет, как мать была права. Она знала, что нужно действовать решительно и обязательно поговорить серьезно с этой девицей и втолковать ей, что не нужно губить жизнь Мишеньке. Что она себе думает, что она у него одна такая принцесса? Вон сколько хороших девушек по нему вздыхает. А у них это все получилось только потому, что Мишенька еще молодой да глупый, ничего в жизни не понимает, вот и кинулся на первую попавшуюся девицу.
Так она ей всё и объяснила. Девица оказалась на удивление понятливая, она только побледнела после ее слов и тихо спросила, почему она так думает. Ксения терпеливо объяснила, что она очень хорошо знает своего сына, так что девушка может не сомневаться, что это и его мысли. Как же матери не знать своего сына, и того, что он чувствует и что он думает? Почему же он сам не сказал ей этого, спросила девица. Ксения снисходительно объяснила, что Мишенька уже очень добрый, и будет тянуть кота за хвост, но из жалости такого никогда не скажет. Девушка еще сильнее побледнела и еще тише сказала, что в таком случае она больше их не побеспокоит. Вот и славненько, думала Ксения, торопясь домой, а то скоро Мишенька вернется домой, а у нее еще и ужин не готов.
Но все произошло не так, как она себе представляла. Мишенька после работы пошел не домой, а к своей девице. Она его выгнала, даже не захотела разговаривать. Он провел всю ночь под ее окнами, пытаясь узнать, что произошло. Он даже перестал ходить на работу и подкарауливал ее каждый день. Ксения терпеливо ждала, пока он перебесится и успокоится. Но через несколько дней ее мать хмуро сообщила ему, что Наденька уехала, насовсем. И добавила, что рада этому, потому что, может быть, там дочка встретит настоящего человека. А не такого гнусных типов, как он и его мамаша. И эта глупая женщина рассказала ему про визит Ксении. Когда сын ворвался в квартиру, Ксения, хотя и напугалась, но попыталась объяснить ему все спокойненько и рассудительно. Но он как будто сошел с ума и совсем ее не слышал. Но когда она сказала ему очевидную вещь, что таких девиц в его жизни будет ещё море, его лицо исказилось, и он стал орать что-то невразумительное. Она попыталась успокоить его и сказала, что ради какой-то непонятной девицы не дело кричать на родную мать. А девица-то ушлая оказалась, если бы любила, то так бы быстро не смоталась. Может, у нее кто-нибудь уже другой был на примете. И тут Мишенька ее ударил, резко и неожиданно. А потом еще раз и еще раз. Его трясло, лицо исказилось, он хрипел и задыхался, пытаясь что-то сказать. Потом он замахнулся еще раз, но с усилием остановился, посмотрел на нее безумными глазами, и выбежал из квартиры.
Она теперь сидела на стуле перед дверью и терпеливо ждала сына. Уже прошло много времени, на улице была поздняя ночь. Ничего страшного, что так получилось. Он вернется домой, и они поговорят, хорошо спокойно всё обсудят. Когда он вернется, то он уже успокоится. Тогда-то она объяснит ему, что девушек в его жизни будет еще много, а она мать – одна единственная. Бог с ней, пусть идет к кому хочет, выходит замуж, им все равно. Они семья и нет им дела до разных девушек, их вон сколько много по улицам ходит, бери не хочу. Так она ему скажет, а он её поймет. Поймет, что она ему желает только счастья. А потом он ее пожалеет и попросит прощения. Она, конечно же, его простит, ведь он ее любимый и ненаглядный сын. Ее счастье, ее любовь, ее жизнь. А потом они, может быть, даже немного поплачут вместе, но только немножко. Всё успокоится и будет снова хорошо в их семье. Будут пить чай с булочками пить по вечерам, разговаривать. Она ему про новую станцию расскажет, которую у нее на работе установили. Хотя она это уже рассказывала, вспомнила она. Но ничего страшного, еще раз расскажет, а сын послушает и посмеется, как забавно они ее монтировали. Они обязательно посмеются, конечно, так и будет. Всё будет обязательно так и только так. Все будет хорошо у них. Она сидела на стуле, согнувшись и немного покачиваясь, говоря сама с собой. Это тихое бормотание больше было похоже на заклинание или мольбу.
Сын домой больше никогда не вернулся. Он написал письмо и попросил одного из друзей передать ей.
«Я прошу у тебя прощения, за то, что натворил. Сам я себя никогда не прощу, это было чудовищно, этому нет и не может быть оправдания. Мне невероятно стыдно и никогда не смогу об этом забыть.
Но я теперь, наконец, понял отца. Понял, почему он таким стал, почему бил тебя. Отец как-то пытался оправдаться передо мной, что-то объяснял, но я тогда был еще маленький и ничего не понял. Он говорил, что тебе нравится роль страдающей жертвы, тебе нравится нести свой крест. Кто его знает почему? Он не разбирался в таких вещах, но он понял одно. Тебе нужны эти страсти, которые скрашивают невыносимо скучную жизнь. Нужны страдания, слезы, прощения, примирения. И если этих страстей нет, то ты их создаешь сама. А я тебе был нужен как благодарный зритель.
Помнишь, что время, когда отец перестал пить. Он так гордился собой, что смог справиться, не такой уж я и слабохарактерный, говорил он. Я тогда был в 7 классе и был счастлив, что, наконец-то, рядом со мной был мой отец. Мы ходили с ним тогда на футбол несколько раз, стали много разговаривали. Мы еще собирались поехать на рыбалку, и каждый вечер готовили удочки и крючки. Отец рассказывал о том, как он в детстве любил рыбалить, а я готов был слушать его рассказы бесконечно. Нам так было здорово вместе. Но ты же не могла этого пережить. Как же милый сыночек с этим извергом общается. А на меня, страдалицу, никакого внимание, никакой любви и жалости. Кто тебя знает, что у тебя было в голове, но свое черное дело ты сделала. Ты стала изводить его каждый день. Все сильнее и сильнее. Закатывала скандалы, позорила перед всеми. Я не понимал тогда, что ты так взъелась на него. Мне было просто жалко отца до безумия. А он ходил потерянный, и все время спрашивал меня: «Как же так? Я же перестал пить, я же теперь нормальный человек. И к ней по-человечески, и с тобой мы здорово ладим. Что же ей неймется?». А что я ему тогда мог сказать? Это я сейчас такой умный, а тогда только жалел его изо всех сил. А для тебя же это было хуже ножа в сердце, да? Как же так, ненаглядный сынок жалеет этого чудовище, а чудовищем-то была ты сама. И ведь ты добилась своего, довела его, и он сорвался и от отчаяния же снова избил тебя. Я тебя утешал, а ты рыдала, и кричала, что видишь, какой у тебя отец. Видишь, что творит, как над матерью твоей издевается? А ты, сынок, ты с ним и на футбол и на рыбалку, о матери совсем забыл. А отец-то твой, гад, просто затаился и ждал удобного времени. Ты кричала, что ни на секунду не поверила в то, что отец исправился и, по-настоящему хочет бросить пить. А я тогда плакал вместе с тобой и не понимал, почему у тебя были такие счастливые глаза. Ты ведь предала его тогда. И меня ты предала. И всё что случилось вчера, ты создала сама. Я не думаю, что ты это делала специально, просто жила, как хотела и как получалось. Это не снимает моей вины, я сам с собой буду разбираться. Но вот только скажи, мама, кто у тебя теперь будет играть в твоих спектаклях, и кто будет публикой?
И еще, я понял, что если я вернусь домой, то я стану таким же, как отец. Он не был злым или жестоким человеком, он слабым и, может быть, не очень сообразительным человеком. Даже когда он всё понял, ему не хватило воли с этим справиться. С тобою справиться.
Домой я не вернусь. Деньги буду передавать по мере возможности. Писем писать не буду. Прощай, мама…»
С тех пор вернувшись с работы, она садилась у окна, бесстрастно и отстраненно наблюдала за жизнью двора, как куда-то спешили люди, как дети играли на площадке. Она думала о том, что вся ее жизнь прошла как в угаре и теперь, когда она пыталась вспомнить, что же было в ее жизни, то у нее сразу начинала болеть голова. Поэтому она перестала думать и вспоминать, пустое это всё. Теперь она ждала, когда сын вернется. Она терпеливая, она дождется. Он обязательно вернется, говорила она себе, они поговорят, все обсудят. А потом всё друг другу простят, и снова будут жить хорошо. Вдвоем, только вдвоем. Всё будет хорошо, обязательно будет…
(из инета. Автора не знаю.)
Re: ПОЭЗИЯ, ПРОЗА .......
Додано: 23 серпня 2013, 22:21
An-na
Лав стори...
... с подругой вместе мы вошли в этот сельский автобус.
Мы не вошли - мы втиснулись в этот автобус.
Моя городская подруга круглыми глазами и распахнутыми ушами внимала этому автобусу...
... Знаете ли вы, что такое - сельский автобус?
Любите ли вы тот сельский автобус, как люблю его я?
Редкая птица долетит до середины Днепра, наслушавшись того, что говорят в этом автобусе...
... - А де мої два рублі? Галька! Я ж тобі два рублі передавала!
- Та шоб ти так своєму чоловіку давала, як ти мені свої два рублі передавала! То коли було - ти не згадала? Вчора?
... - Ой, вишні, вишні ж у відрі! Людоньки!
- Ой, де моя нога?
- Та там де у тітки вишні - там і нога! Тітко, кончились ваші вишні, лишилась нога...
- Бу-га-га!
... - Ой, тут же яйця, обережно!
- Діду, та ви вже й забули, коли у вас були ті яйця! Зара лише крашанки лишились!
- Та я так забув, що я б тобі й зара вдув!
- Та хто ж вам дасть?
- Та хто ж тебе питати буде?
... - Галько! Де мої два рублі?
- Там, де твоя молодость - там і два рублі! Ти мені нічого не передавала!
- Ах ти ж сучко! Я тобі не передавала???
- Сучка течку водить, а я лише твого чоловіка...
- Ах тиж.....
- Ах ти ж...
... видох. Задумалась. Публика с интересом ждёт аккорда.
АККОРД:
- Ах ти ж ЦЕЛКА!
................................................
(Это уникальное оскорбление, и публика предвкушает)
- Я - ЦЕЛКА??? Ти сказала, шо я целка???
- ЦЕЛКА!
- ТА ШОБ У ТЕБЕ В ЛОБІ БУЛА ТАКА ДІРКА, ЯКА Я ЦЕЛКА!!!
Водитель Юрка, бессменный водитель нашего автобуса, гогочет вместе со всеми.
Сельский автобус - это особенная эстетика быстрого реагирования. Это - прекрасно.
Моя городская подруга ошарашенно крутит головой, внимает...
На сиденье чинно сидят две совершенно одинаковые девочки лет шести.
Одинаковые платьица, одинаковые тугие светлые косы оттягивают головы.
Очень похожие симпатичные мордочки.
Над девочками стоят две серьезные дамы - сельская элита. Дамы тужатся, чтобы не смеяться громко над дедовыми яйцами и Галькой-целкой.
Подруга моя видит добычу в симпатичных мордашках, делает стойку - моя непосредственнейшая подруга.
Я понимаю - она сейчас что-то бахнет. Но остановить не могу.
И подруга бахает:
- Ой, какие девчонки! Девочки, вы близняшки?
...... вот это бахнула.
Дамы, стоящие над девчонками, начинают наливаться краской. Они сейчас лопнут от злости и возмущения, а я чувствую спиной морозную тишину, павшую в сельском автобусе. И вижу я краем глаза, как водитель Юрка заинтересованно вылез из своей кабины, и не собирается трогать свой транспорт, наблюдая, чем кончится история, развязанная моей любопытной подругой...
... и Галька-целка, и ее оппонентка, и дед с яйцами, а также прочая публика, замирают, ожидая развязки.
А моя подруга тишины, внезапно павшей, не слышит, и не унимается. А если ж моя подруга чего решит - так выпытает обязательно:
- Ой, какие одинаковые! Так вы близняшки или погодки?
А не могла я подруге при всех, в этой морозной тишине, сказать, что не близняшки девочки, и не погодки. Мамы у них разные, и папы - по документам - разные...
А мама одна со мною после этого не разговаривала год. А вторая, наоборот - хохотала при встрече, и издали кланялась.
... Так было дело.
Приехала в село супружеская пара молодая. Оба учителя - он учитель музыки, жена ж была учителем истории.
А он еще и баянист.
Обрадовалось сельское начальство, и дало дипломированному баянисту должность завклубом.
Скривилась жена, прошептала:
- Та ми ж од цього і уїхали...
А он тряхнул шевелюрой, меха баянные растянул, и начал весело заведовать клюбом.
А в клюбі танці...
Дівчата й молодиці…
Жена терпела. Она прекрасно знала сексапильность мужа-баяниста. И знала, что новые таланты быстро надоедают мужу. Идет он дальше, бросая разбитые сердца, но оставаясь при этом заботливым мужем и отцом.
Но эта очередная талантливая молодица была такая...
С такими раскосыми глазами...
что затянулся роман.
Роман настолько затянулся, что даже иногда переставал муж приходить на ночь домой, к жене и сыну, а был он где - а кто знает где? Не знало село. Но знало, что муж молодички с раскосыми глазами тоже стал смутным и подозрительным.
Тогда жена-училка решилась и забеременела. И родила своему мужу девочку.
Лучше нет дара от Бога - родить гуляке-мужу девочку. Девочки дисциплинируют мужей-гуляк.
И приготовилось село победно посмотреть на молодичку с раскосыми глазами. Потому что всегда село за законный брак!
Вот так!
Но ждало село непонятное...
необъяснимое...
сложное...
ждало село...
И не поняло село, как отреагировать, когда заявила твёрдо жена-училка, что крестить её дочь будет только молодичка с раскосыми глазами.
Любовница.
Разлучница.
хм...
Крестили девочку, и покумались жена и молодичка с раскосыми глазами.
- Ой, дівчата, можна без черги? Мені для куми і доні її распашоночок і пелюшок підкупить треба.
і розступалась черга...
Замирало снова в недоумении село.
Но не дай Бог селу здесь что-то ляпнуть. Потому что одно дело – знать, а другое – сказать.
И если бы сказал кто-то непотребное, если хотя бы намёком насмехнулся над умницей женой и неудачливой любовницей – первой бы бросилась жена, и выцарапала бы глаза обидчику соперницы.
А ровно через год родила любовница. И тоже девочку.
Муж молодичкин встречал ее на пороге роддома. За рулем автомобиля, привезшего мужа к роддому, сидел завклубом.
Муж взял дитя на руки, откинул краешек конверта - и тут же все понял. Он был последним, кто еще ничего не понимал - ну, как обычно и бывает.
Молча сел в автомобиль.
А село побежало смотреть на дитя. Это было задаренное дитя. Ради того, чтобы увидеть девочку, закуплен был промтоварный магазин на корню.
Мамка с раскосыми глазами гордо показывала свою девочку - копию...
просто копию завклуба...
и сестрички своей, погодкой чьей она была.
Село ждало, когда придет кума - жена завклуба. Кума пришла, взяла девочку на руки, и поцеловала.
Село выдохнуло.
А потом смирилось и привыкло.
Совершенно незаметно для села прошел момент, когда муж молодички с раскосыми глазами пришел с бутылкой к завклубу, посидел с ним вечер, и уже не вернулся домой. К жене своей, молодичке с раскосыми глазами, и двум дочерям - одной своей, второй - завклубовой.
Эта бутылка была началом. Потом он постепенно спился, и умер.
А молодичка растила двух дочерей - первую законную, вторую - байстрючку.
Завклубом выбил для них квартирку. Квартирка была облупленной, старой, убитой.
Ремонт делать некому.
Тогда пришла туда жена завклуба, окинула квартирку взглядом, быстренько составила смету, закупила обои и линолеум, и сама отремонтировала квартирку.
В квартирку въехала ее кума, с двумя детишками - законной и байстрючкой.
Село снова притихло и ожидало.
На новоселье завклубом остался у любовницы в новой квартирке, но потом старался не нарушать статус.
Где-то они, конечно, виделись, но мало видело село. Село просто - ЗНАЛО.
Всегда ЗНАЕТ село.
Но одно дело знать – другое дело сказать.
И если бы кто-то хоть намёком насмехнулся над неудачливой женой и удачливой любовницей – первой бы бросилась любовница, и выцарапала бы глаза обидчику соперницы.
Однако, молодичка-глаза-раскосые обрела новую игру. Она покупала точно такие платьица для своей девочки, и банты в ее косы, как и жена для своей девочки. Любовница играла в девочек-близняшек.
Тогда жена приняла правила игры, забрала это в свои руки, и сама начала закупать одинаковые одёжки для девочек.
Село улыбалось.
Молодичка хохотала.
Жена серьезно относилась к кумовству, и к дружбе своей с любовницей своего мужа.
... Они обе относились к этому серьезно. Когда одна из них попадала в больницу, сама или с кем-либо из детей - рядом сразу оказывалась вторая.
Они не сюсюкали друг с другом, не бегали посидеть на кухоньке за чаем с пирогами, не делились рецептами, не созванивались.
Но когда что-то случалось с одной из них - рядом сразу обреталась вторая.
И завклубом.
... А потом жена заболела и умерла. В 51 год, опухоль в мозгу, быстрая болезнь, страшная смерть.
Стояли у гроба муж и дети.
И две похожие девочки стояли - не близняшки, и не погодки.
Сидела у гроба любовница мужа. Она не могла стоять. Ноги у нее подкашивались. Она была с кумой до последнего, и руку ее держала до момента смерти.
Сидела у гроба любовница мужа, черная от горя, растерянная, и шептала распухшими губами:
- Кума... Шо ж ти наробила... Як же я без тебе...
Вот и всё.
Такая история любви.
А кто кого любил там - я так и не поняла.
неважно это...