ПОЭЗИЯ, ПРОЗА .......

[Вероніка]

Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! -
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая...
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!

[An-na]

Слишком мало — сказать «Прости»… Слишком много — ответить «Прощаю»… Слишком глупо просить «Не грусти»… И нечестно совсем — «Обещаю»… Безнадежно звучит — «Я был должен…» И обманчиво — «Знаешь, я тоже…» Непонятно — «Я думал, мы сможем…» Как-то робко совсем — «Быть может…» Проникновенно — «Сказать я хочу…» И с надеждой — «Не стоит, может…» И нежданно — «Тебя всё люблю…» И печально — «И я тебя тоже…» Грустно — «Часто тебя вспоминаю…» И с печалью в глазах — «Я знаю» И вздыхая — «Мне сны сняться…» И в ответ — «В них тебя обнимаю…» Твердо — «Я во всем виноват…» Со слезами — «Не стоит, мы оба…» Горько — «Как вернуть все назад?» Плача — «Если бы знала, давно бы…» Нежно за руки взяв — «Прости…» Губ коснувшись слегка — «Я прощаю…» ,Крепко-крепко обняв — «Не грусти» И поддавшись — «Я обещаю…» Очень страшно услышать — «Пора…» Слишком сложно ответить — «Мне тоже…» И наивно — «Мы встретимся вновь…» И жестоко ответить — «Быть может…» Слишком мало сказать — «Прости» Слишком много ответить — «Прощаю» Очень страшно сказать — «Отпусти…» Невозможно сказать — «Отпускаю…»

[An-na]

Картина в метро. Входит очень юная мама с сынишкой лет 4-5. Сынишка не ангелочек,а мужичок такой деловой. Уступает ему
кто-то место,а он громко:
— Мама,садись!
Мама села,народ удивился,и один мужик ему говорит:
— Что ж ты маму посадил,когда тебе место уступили?
…Ребенок на дядю посмотрел и говорит:
— Мы с папой мужчины,а мама у нас — одна.
Далее народ ехал молча.

[An-na]

- Понимаешь... мы ведь ссоримся... всё время... мы не можем быть вместе, да?
- А ты любишь вишню?
- Да.
- А ты выплёвываешь косточки, когда её ешь?
- Ну да.
- Так и в жизни... Учись выплевывать косточки и одновременно любить вишню...

[An-na]

Когда-то давным-давно на Земле был остров, на котором жили все человеческие ценности. Но однажды они заметили, как остров начал уходить под воду. Все ценности сели на свои корабли и уплыли. На острове осталась лишь Любовь. Она ждала до последнего, но когда ждать уже стало нечего, она тоже захотела уплыть с острова. Тогда она позвала Богатство и попросилась к нему на корабль, но Богатство ответило:

— На моем корабле много драгоценностей и золота, для тебя здесь нет места.

Когда мимо проплывал корабль Грусти она попросилась к ней, но та ей ответила:

— Извини, Любовь, я настолько грустная, что мне надо всегда оставаться в одиночестве.

Тогда Любовь увидела корабль Гордости и попросила о помощи ее, но та сказала, что Любовь нарушит гармонию на ее корабле.

Рядом проплывала Радость, но та так было занята весельем, что даже не услышала о призывах Любви. Тогда Любовь совсем отчаялась. Но вдруг она услышала голос, где-то позади:

— Пойдем Любовь, я возьму тебя с собой.

Любовь обернулась и увидела старца. Он довез ее до суши и, когда старец уплыл, Любовь спохватилась, ведь она забыла спросить его имя. Тогда она обратилась к Познанию:

— Скажи, Познание, кто спас меня? Кто был этот старец?

Познание посмотрело на Любовь:

— Это было Время.

— Время? — переспросила Любовь. — Но почему оно спасло меня?

Познание еще раз взглянуло на Любовь потом вдаль, куда уплыл старец:

— Потому что только Время знает как важна в жизни Любовь.

[1]

Ты все еще тревожишься — что будет? А ничего. Все будет так, как есть. Поговорят, осудят, позабудут,— у каждого свои заботы есть. Не будет ничего... А что нам нужно? Уж нам ли не отпущено богатств: то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно, вот в лес весной отправимся, бог даст... Нет, не уляжется, не перебродит! Не то, что лечат с помощью разлук, не та болезнь, которая проходит, не в наши годы... Так-то, милый друг! И только ночью боль порой разбудит, как в сердце — нож... Подушку закушу и плачу, плачу, ничего не будет! А я живу, хожу, смеюсь, дышу...

[1]

Верю в прочность любви. Не в мертвую прочность камня, о нет, в живую прочность ствола... И вот я стираю пыль с твоего письменного стола. Ласкаю, глажу живой рукой книг твоих корешки, И в тысячный раз нахожу покой, ухожу от своей тоски. Бывают разлуки - особый счет, как в бою, на войне... День за месяц, месяц за год - вот это зачтется мне.

[1]

Сто раз помочь тебе готова,
Любую ложь произнести,
Но нет же, нет такого слова,
Чтобы сгоревшее спасти.

Не раздобыть огня из пепла
И костерка не развести....
Всe: так печально, так нелепо,-
Ни отогреть, не увести.

Привыкла я к унынью ночи
И к плачу осени в трубе...
Чем ты суровей, чем жесточе,
Тем больше верю я тебе,

Тем всe: отчаяннее, чище
Любовь моя и боль моя....
Так и живe:м на пепелище,
Так и бедуем - ты да я.

Храню золу, лотаю ветошь,
Приобщена к твоей судьбе...
Всe: жду - когда меня заметишь,
Когда забудешь о себе.

[1]

* * * Ты все еще тревожишься — что будет? А ничего. Все будет так, как есть. Поговорят, осудят, позабудут,— у каждого свои заботы есть. Не будет ничего... А что нам нужно? Уж нам ли не отпущено богатств: то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно, вот в лес весной отправимся, бог даст... Нет, не уляжется, не перебродит! Не то, что лечат с помощью разлук, не та болезнь, которая проходит, не в наши годы... Так-то, милый друг! И только ночью боль порой разбудит, как в сердце — нож... Подушку закушу и плачу, плачу, ничего не будет! А я живу, хожу, смеюсь, дышу...

[Татка в тапках]

Мне на телефон по ошибке пришла СМС: "Выезжаю. Мой жопу".
Написала ответ:
"Вы ошиблись номером. Перешлите на правильный номер, а то приедете, а жопа грязная".