Токсикоз — такая штука, тошнит круглые сутки и ты, как бы, привыкаешь к тошноте и не обращаешь на нее особого внимания...
То утро началось не очень:
тошнота, да и простуда, чихаю по 25 раз в час, еще и котяра орет, жрать хочет. Пошла на кухню дабы накормить несчастное животное, и вдруг чувствую, что сейчас чихну.... Чихнула, блин, и одновременно блеванула (звук получился что-то среднее между рыком динозавра и обычной речью Чубакки), и, блин, прямо на кота!!!
Охреневший кот от испуга с диким ором прыгнул прямо на занавеску, параллельно обсирая все на своем пути! Муж примчался в мгновение ока, и вместо помощи, блин, упал на пол и ржал, как идиотский пеликан! Но он не догадывался, что кот в его лице увидит спасителя, и, весь обблеваный и обосраный, кинется ему на руки...
Короче, в тот день я заколебалась мыть кухню, кота, шторы и мужа!
Ещё никогда евреи не подвергались такой дискриминации, как 16 декабря в квартире Димы Головкова. Надо сразу сказать, что в этот день Дима праздновал своё пятидесятилетие, а корнями он уходил туда, откуда... В общем, был он еврей и черта его оседлости, уже c утра проведённая тёщей, белела где-то в дальнем углу комнаты, на расстоянии двух вытянутых рук от столов с запасами спиртного и закусками. Там, в углу, стоял колченогий стул, на котором Дима и сидел, печально наблюдая за происходящим. Вначале, конечно, он пытался возражать, на что тёща вскользь, но сурово заметила, что у них здесь не иудейская Пасха и, если Диме что-то не нравится, он может сложить свои вещи на этот дурацкий стул и идти к своему посольству, где его с удовольствием примут. Дима обиженно замолчал. Минуты через три он не выдержал и сказал, правда, какую-то фразу про антисемитизм, за что тёща до минимума уменьшила сферу его интересов. А гости уже собирались. Они шумно заходили, шумно отдавали пакеты с подарками Диминой жене, шутили, смеялись и ещё более шумно рассаживались. Дима смотрел на всё по-прежнему печально, в его глазах плескалась боль всего Ближнего Востока, а губы беззвучно шевелились. Тёща, увидев это, сказала, что Дима за всю жизнь не прочёл ни одной строчки из Торы, что еврейских молитв он не знает, что с исторической родиной его связывает лишь исполнение в пьяном виде "Хавы Нагилы", эти вечно печальные глаза да хронический иврит головного мозга. Затем Диме выдали немного салата и жёстко прервали его попытку прорваться к столам. В подавлении бунта активное участие принял Димин друг Андрианов, специально приглашённый в качестве казака-антисемита и имеющий большой опыт погромов в квартирах друзей-евреев. Вконец обидевшийся Дима затих в своём местечке, осознав, что это и есть маленькое еврейское счастье, а гости, наоборот, развеселились. После тостов за тёщу и жену пришло время песен. Исполняли в основном произведения разудалых русских композиторов Фельцмана, Френкеля и Фрадкина, казачий цикл Розенбаума и "Русское поле" из репертуара Кобзона. Иногда в этот ряд врывались песни, которые давно стали национальным достоянием России - "Сулико", "Четыре татарина" и "Хаз-Булат удалой". Вот во время исполнения последней и произошло то, чего так опасалась тёща. Одного из гостей, Савельева, так разжалобила фраза "Бедна сакля твоя...", что он расплакался и незаметно катнул Диме бутылку "Русской" водки. Женщины в это время находились на кухне, поэтому Дима подарок принял с удовольствием и залпом...
Когда через несколько минут тёща зашла в комнату, её взору предстала страшная картина. Дима с пустой бутылкой водки стоял на столе и пел "Хаву Нагилу". Вокруг плясали что-то похожее на кадриль гости, иногда подсказывая Диме слова и напоминая мелодию. Тёща попыталась пресечь эту наглую выходку, но... Но её увлёк вихрь танца и спустя мгновение, заложив пальцы за несуществующую жилетку, она лихо дёргала ножками.
Измученные шумом соседи вызвали полицию часа через три. Зайдя в квартиру, полиция долго не могла понять, куда она попала. В большой комнате громко, на непонятном языке спорили мужчины в шляпах. "На иврите говорят" - сказал лейтенант Чернышов, знавший татарский. Ещё один мужчина - это был Андрианов - вырезал из газет шестиконечные звёзды и обклеивал ими стены. Откуда-то доносился голос тёщи - она обзванивала еврейские общины США и Канады, а из кухни лилась печальная песня на том же языке в исполнении женщин. На вопрос о документах, несмело заданный главным полицейским, никто не ответил, лишь проходящая мимо с подносом закусок чернявенькая девушка улыбнулась и сказала: "Шолом!". "Это она поздоровалась" - перевёл лейтенант Чернышов и зачем-то добавил: " Татарский и иврит очень похожи". Выяснив, что в квартире по-русски, и то с большим трудом, говорит только Дима, полицейские удалились, забрав его с собой. Пропажу именинника никто не заметил и праздник покатился дальше. Тёща обзвонила все континенты и, сидя у окошка, ждала переводы с материальной помощью по еврейской линии, а у подъезда, сжимая розы, стоял лейтенант Чернышов - чернявенькая девушка вместе с подносом зашла в его сердце и поселилась там навсегда...
Время летело. Лейтенант Чернышов, влюбившийся, как оказалось, в жену Димы, убрал его в тюрьму, уволился из полиции и работал на Андрианова, вырезая для него газетные звёзды. По субботам, разумеется, он только молился, с ужасом вспоминая свою прошлую, несемитскую жизнь.
Дима вернулся через пять лет. Встретили его, как Мессию - все, кроме бывшего лейтенанта Чернышова – зажгли старинные семисвечники ручной работы, купленные тёщей на распродаже в «Икее», показали детей, родившихся от него в его отсутствие и дали самоучитель иврита. Диме многое не понравилось - не понравился бывший лейтенант Чернышов, постоянно глазеющий на чужую жену, не понравились сложный язык, свет от семисвечников и непонятные скуластые дети. Он уставал от лиц еврейской национальности, окружавших его, тосковал по славянам, которых полюбил в тюрьме, не понимал, кто запретил пить пиво по субботам и что в его квартире делает огромное количество ортодоксальных иудеев из Израиля, если раньше заходили только русские атеисты с водкой и женщинами. Не изменилась лишь тёща - она по-прежнему боролась с Диминым алкоголизмом, хотя им, алкоголизму и Диме, на двоих исполнялось уже сто лет...
Ещё никогда русские не подвергались такой дискриминации, как 16 декабря в квартире Димы Головкова. Сам Дима с утра сидел в углу комнаты на колченогом стуле, на расстоянии двух вытянутых рук от небольшого столика с закуской. Вначале, конечно, он пытался возражать, на что тёща вскользь, но сурово заметила, что у них здесь не православная Пасха и, если Диме что-то не нравится, он может отписать ей свою долю жилплощади и уже таки идти в пивную, где его с удовольствием примут. Дима обиженно замолчал. Минуты через три он не выдержал и сказал, правда, какую-то фразу про антирусские настроения, за что тёща до минимума уменьшила сферу его интересов, объяснив, что с русской нацией Диму связывает лишь исполнение в пьяном виде "Как здорово, что все мы здесь…" да эти вечно похмельные глаза. А гости уже собирались. Они тихо заходили, со слезами отдавали открытки с видами Иерусалима Диминой жене и, повеселев, рассаживались. После тоста пришло время песен. Исполняли в основном произведения печальных еврейских композиторов Дунаевского, Шаинского и Богословского, еврейский цикл Утёсова, и, разумеется, "Хаву Нагилу". Иногда в этот ряд врывались песни, которые давно стали общенациональными - "Сулико", "Четыре татарина" и "Хаз-Булат удалой". Вот во время исполнения последней и разжалобился ребе Савельев, расплакался и незаметно плеснул Диме пятнадцать грамм кошерной водки...
На одном из заводов Генри Форда бригада работников получала деньги за то, что отдыхала. Это была сервисная бригада, которая отвечала за бесперебойную работу конвейера. Проще говоря — ремонтники. Они получали зарплату только, когда сидели в комнате отдыха. Как только зажигалась красная лампа поломки линии сборки, останавливался счетчик, начислявший им деньги.
Поэтому они: во-первых, всегда оперативно делали ремонт, чтобы быстрее вернуться в комнату отдыха. Во-вторых, они делали ремонт всегда качественно, чтобы им не приходилось покидать комнату в ближайшее время из-за той же неисправности.
Эта стадия наступает, когда вы внезапно становитесь экспертом во всех областях знаний. Вы просто нескончаемый источник информации и хотите продемонстрировать свои познания всем, кто вас выслушает. Кроме того, на этой стадии вы всегда правы.
Ну и человек, с которым вы беседуете, конечно же, совершенно не прав. Вы часами пытаетесь убедить этого человека в своей правоте.
Еще более интересно может развиваться ситуация, если вы оба достигли стадии "умник".
Два человека аргументировано пытаюсь убедить друг друга в своей правоте, причем в области, о которой каждый из них имеет весьма смутное представление. Для людей, которые слушают двух таких индивидуумов, это отличное развлечение.
Стадия №2 Красавец
Данная стадия наступает, когда вы полностью убеждены, что вы самый красивый парень в округе, и все в округе только вас и ищут.
Вы начинаете подмигивать всем проходящим мимо красивым девушкам, и просите их потанцевать с вами, поскольку они весь вечер не сводили с вас глаз. Вы – центр всеобщего внимания, глаза всех людей вокруг направлены только на вас, поскольку именно вы являетесь самым красивым созданием на всей Земле.
А теперь давайте вспомним, что вы еще и умны, поэтому вы можете говорить с человеком, который восхищается вами, практически о любой существующей на нашей планете проблеме.
Стадия №3 Богатый
Это когда вы внезапно становитесь самым богатым человеком в мире. Вы покупаете выпивку всем, кто присутствует возле барной стойки, и просите записать все на ваш счет, поскольку у вас неподалеку стоит целый грузовик, полный денег.
И, конечно же, вы готовы с любым спорить, что этот грузовик стоит прямо за зданием бара. И не нужно забывать, что вы все на свете знаете и можете выиграть любой спор. Вполне естественно, что вас не беспокоит, сколько поставить денег на спор, поскольку у вас их и так куры не клюют.
Именно на этой стадии вы начинаете покупать выпивку всем людям в баре, которые вами восхищаются, поскольку вы самый умный, самый красивый и самый богатый человек в мире.
Стадия №4 Пуленепробиваемый
Теперь вы можете драться со всеми людьми, с которыми вы спорили на деньги, поскольку вам никто не может ничем повредить.
На этой стадии вы сможете подойти к парню той девушки, которая вами весь вечер восхищалась, и вызвать его на разборки за деньги. Вам не нужно переживать по поводу проигрыша, так как вы все знаете, у вас все деньги мира, и вы совершенно очевидно выиграете этот спор.
Стадия №5 Невидимка
Это последняя стадия опьянения. На этой стадии вы можете делать абсолютно всё, поскольку вас все равно никто не увидит.
Вы можете залезть на стол и потанцевать, можете раздеться до нижнего белья, чтобы впечатлить тех людей, которые восхищались вами целый вечер, так как остальные люди в комнате вас просто не видят. Кроме того, вас не видят те люди, с которыми вы ранее начали разборки.
Вы можете шагать по улицам и орать песни по все горло (поскольку вы по-прежнему самый умный и отлично знаете эту мелодию), и никто о вас ничего не думаете, поскольку не может вас увидеть. Исчезли все ваши социальные комплексы. Вы можете делать все, что угодно, поскольку никто об этом ничего не узнает.
Виталик как мог быстро обмозговал возможные перспективы.
- Может, пригласить их потанцевать? Попросим включить какой-нибудь романтический музон…
- Оxpенела твоя голова! Сардельки же остынут!
- Да, вот здесь ты прав. И как тогда?...
- Вот ты докопался, откуда же я знаю, как тогда? Ты хоть определись – когда наступит это твоё «тогда»?
Виталик странно зажестикулировал руками, творя в воздухе какие-то магические знаки.
- Борисыч, я сурдопереводу не обучался!
- Если будет секс? – Виталик перешел на открытый телеграфный код.
- Пффффф! И чего? Забыл, как пользоваться?
- Смотря чем. Вдруг она захочет, чтобы с презером? У меня его, к примеру, нет…
- О боже, Виталий, не надо меня так жестоко разочаровывать! Кондомы можно купить в аптеке, это еще в первом классе по природоведению проходят! Так, молчи уже и не позорься, они возвращаются…
Отбытие из кафе несколько задержалось по причине того, что Славик и Виталик желали непременно доесть заказанные на десерт сардельки, но не могли есть их чересчур горячими. В одиннадцать вечера, провожаемые заинтересованным взглядом официантки, вышедшей на улицу покурить, две пары загрузились в два разных авто и разъехались. Гелла и Наташа на прощанье трогательно чмокнулись в щечку.
- Севастопольский проспект, четырнадцать, - проинструктировала Гелла водителя.
– Милый, едем ко мне, - повернулась она к Славику. – Предки загорают на югах.
- Чертановская, пятьдесят один, - сориентировал шофера Виталик. – Предки загорают на Востряковском, - пояснил он Наташе.
…По дороге Гелла усиленно думала, нужен ли ей на следующий месяц такой поклонник. Славик думал, что, если дойдет до постели, для начала неплохо бы принять душ и вылить на себя пару литров одеколона. Натарик думала, что, если начать с деликатного м.нета при свечах, подружке точно придется выставлять ей текилу.
О чем думал Виталик, на некоторое время осталось тайной.
…Когда на горизонте Севастопольского проспекта показались в ночном мраке очертания родного дома, Гелла пришла к окончательному и очень твёрдому решению: такой поклонник ей НЕ нужен. Пусть он сейчас проводит ее до двери, и там она ему скажет: «Пока, милый, увидимся в следующей жизни!». Если же начнутся траблы, в любой момент можно позвать соседа Диму – парень работает охранником в клубе, ему к траблам не привыкать, а бицуха у него-о-о-о-о… Гелла проглотила набежавшие слюни и велела водителю тормозить.
Славик предусмотрительно открыл новой знакомой дверь и подал девушке руку.
- Мужик, ты не уезжай, - сказал он в кабину. – Геллочка, было приятно познакомиться, спокойной ночи.
После этих слов Гелла впала в заикание, от которого ее долго лечили в детстве. Одно дело – послать мужика подальше, стоя возле своей квартиры, а совсем другое – когда мужик посылает тебя, даже не доходя до подъезда.
- Т-т-т-ты к-к-куда? – изумленно спросила она.
- Ну-у… как – куда? Мне домой надо, - решения по пути принимала не только Гелла.
- Но мы же собирались… - ненавязчиво намекнула Гелла. – А… а я-то думала…
- Я тоже думал, - с достоинством ответил Славик. – И, я полагаю – это было бы подло с моей стороны.
- Но Сла-а-а-а-вичек! – чуть не расхныкалась Гелла. – Ну ладно тебе! Ну, зайди хоть на минуто-о-о-о-чку!!! А мне одной будет страшно! – резко применила она коварный прием.
- А ты кино посмотри, - придумал Славик отличный выход, вспомнив про свой диск дивиди.
- Ну блин! – Гелла затеребила Славика за рукав. – Во, я придумала! Давай я тебе номер своего мобильника оставлю. А ты, как приедешь, мне позвонишь. Хоть поболтаем… Вдруг передумаешь и вернешься?
Славик вытащил из кармана свою «Нокию» и активировал записную книжку.
- Диктуй, - обреченно сказал он.
…Проведя в квартире Виталика не больше десяти минут, Наташа нашла там свечи, о существовании которых Виталик даже и не подозревал.
- Где мы их зажжем? – тихим голосом спросила Наташа.
- А… где тут темнее всего? – сострил Виталик.
- Глупенький, электричество мы выключим. – Натарик встала вплотную к Виталику и нежно скользнула ладонью по молнии его брюк. – Я хочу сделать тебе… кое-что… но, может, у тебя есть особенное место, где тебе больше всего нравится? Некоторые мои знакомые любят… любили… чтобы в ванной.
- На кухне, без вариантов, - распорядился Виталик голосом Вин Дизеля.
Славик метался по своему жилищу бесноватой пантерой. Только приехав, он уже успел созвониться с Геллочкой и пообещал, что сейчас же выезжает обратно. Что, если вдуматься, полнейший дебилизм – зачем, спрашивается, наматывать такой километраж по городу?! Но Гелла с таким упоением расписывала, какая тоска на нее напала, едва габариты увозящей Славика машины растаяли вдалеке, и в какой она сейчас прозрачной ночнушке на голое тело, что у Славика в организме заработало какое-то давно перегоревшее реле.
Теперь он жалел о том, что уехал, жалел о встрече с Геллой, жалел о том, что прожора Виталик, которому лишь бы похавать колбасок, затащил его сегодня в это греб@ное кафе.
В полном расстройстве чувств Славик машинально потянул на себя дверцу холодильника. Это действие всегда успокаивало его, ободряло, придавало уверенности в себе. Холодильник поприветствовал хозяина ярким светом и батоном сухокопченой колбасы «Кремлевская» на верхней полке. На нижней - ровно, по ниточке, залегли, как бойцы спецназа перед штурмом захваченного террористами здания, банки «Старого тельника».
«На пустой желудок даже горилла не возбуждается», - неожиданно совершил научное открытие Славик. Он сделал себе бутербродов, захватил пару банок «Тельника» и отправился в комнату, чтобы слегка поужинать перед бурной ночью.
…Через сорок минут он взял мобильный и перезвонил Гелле.
- Ты уже приехал?!!! – радостно закричала Гелла. Она уже на всё была готова, и пусть Натарик бухает за ее счет текилу хоть до полного посинения. – Видишь домофон? Набирай: двойка, решетка, три-шесть-один…
- Послушай, Гелла, - сурово оборвал ее Славик. – Я не у тебя. Мне сообщили, что мою двоюродную сестру с семьей захватили террористы. Требований пока не выдвигают, я должен участвовать в переговорах. Спецназу не доверяю, если всё повернется плохо, штурмовать буду сам. – Открываемая банка громко щелкнула.
- Слав, а это что сейчас было?
- Магазин пустой, вот дерьмо… - выругался Славик в трубку. – Дьявол, где же у меня запасной от пээмки… Пока, Гелла, я перезвоню.
- Сла-а-а-а-а-а-вик!!! – возопила Гелла, но захватчик террористов уже сбросил вызов. – Господи… - пробормотала она. – Он это что – серьезно?
Огоньки свечей мерцали и колеб@лись, когда Наташа приводила в исполнение свой ПЛАН. Этот ПЛАН, при условии безукоризненного исполнения, бесповоротно сбрасывал жертву с прямой и ровной трассы спокойного существования на узкую тропинку скорого суицида. Как наркотик – главное, посадить на иглу, а остальное – дело времени. А Наташа умела исполнять такие ПЛАНЫ с блеском. Это искусство она осваивала долго и вдумчиво.
С точки зрения Наташи, всё шло именно так, как надо.
Артистичность, с которой девушка принимает «стартовое положение» перед Сеансом, включает в примитивной мужской психике последовательность диких, первобытных инстинктов. Мужчина ощущает себя завоевателем и победителем – всё с большой буквы. В дальнейшем, в зависимости от личности артистки, лишенный этих ощущений, чувствует себя полным ничтожеством и быстро впадает в депрессию. Чего, в общем, и требовалось добиться.
Натарик столь самозабвенно отдалась любимому занятию, что не сразу обратила внимание на странные эволюции, происходящие где-то у нее над головой. Развитию эволюций предшествовал какой-то загадочный чмок. Чмок прозвучал дважды.
Не сразу поняв, что происходящее носит какой-то подозрительно асексуальный характер, Натарик подняла глаза…
…Скоро она с огромной скоростью вылетела из подъезда и со всех ног понеслась прочь, громко, на радость поздним прохожим, давая себе страшные клятвы, что это, б..дь, был последний м.нет в ее жизни.
Она не сразу поверила в увиденное. Подумала: привет, Натарик, это мы – твои ночные глюки. Но через секунду наступила полная ясность, и девушка оказалась в прихожей быстрее, чем поняла – загадочный двойной чмок был ни чем иным, как звуком открываемого и закрываемого холодильника.
Наташу потрясло даже не то, что будущий самоубийца нагло отхлебывал пиво из бутылки. Прежде ей попадались любители догоняться «по ходу» алкоголем, покуривать травку и даже ширяться героином. Но такое происходило крайне редко – Наташа сама по себе была лучше любых стимуляторов.
Виталик, он же «рыженький», с легкостью превзошел всех, и воплотил своё превосходство в самой кощунственной, чудовищной, нечеловеческой форме.
Левой рукой этот монстр доставал из стоящей рядом открытой консервной банки килек в слегка подсохшем томате, и, четко попадая в ритм Наташиных движений, отправлял их себе в рот.
…Наверное, для Наташи это действительно был последний в жизни м.нет. Стоит ей только подумать о чем-то подобном, в ушах вновь и вновь слышится убийственная реплика, донесшаяся до нее, когда она в темноте разыскивала по коридору свою сумочку:
- А что такого? Я просто хотел заодно перекусить!
«Жалко, я ТЕБЕ ничего не перекусила!» - с бессильной злостью отвечает в такие минуты Натарик бесплотному голосу.
Нет, такие уроды вены себе не вскрывают.
У знакомых в семье дома живут говорящий попугай Кеша и неговорящая кошка Ксюша. Когда кошка голодная, она приходит на кухню и начинает выпрашивать еду. Хозяйка дома говорит детям — «кто-нибудь- покормите Ксюшу» (самой ей заниматься этим некогда и функция кормления Ксюши лежит на детях). Однажды про Ксюшу все забыли, всем было не до нее, никто ее не кормил и кошка, вспомнив свои охотничьи инстинкты, решила поймать Кешу, сидевшего в клетке. Подкравшись к клетке с йагупопом, Ксюша просунула лапу между прутьями и пыталась схватить гордую птицу. Бедный птиц забился в самый дальний угол клетки и истерично кричал на всю квартиру: «ПОКОРМИТЕ КСЮШУ!!! КТО-НИБУДЬ — ПОКОРМИТЕ КСЮШУ!!!»
Постараюсь быть краткой. Преамбула. Страховая компания снимала офис (около 250 кв. м. – это важно), который являлся отдельно находящейся частью еще более крупного офисного комплекса – Одесского морского вокзала. Помещение «страховщиков» имело один большой зал и три разделенных стеклянными перегородками кабинета где-то по 6 кв. м. Выходит на южную сторону – тени «ноль» всегда. Кондиционирование и отопление – единая система. Место «проходное» (что немаловажно), а летом так вообще «туристическая Мекка» — прямо под Потемкинской лестницей переход на Морвокзал. Моя работа – обработка баз данных клиентских договоров (это чтобы не вдаваться в подробности).
Собственно история. Лето. В Одессе не просто жара, а ЖАРЮЩАЯ ЖАРА. На морвокзале включают кондиционер. Один из его выводов оказывается прямехонько в моем кабинете (стекло до потолка, дверь не открыть – в зале работают агенты). И дует оттуда ТАК… короче, для того, чтобы на самом морвокзале туристам было «комфортно». Попытки как-то приглушить «силу ветра» или «поднять температуру» успехом не увенчались – «единая система, берите, что дают». В моем кабинетике постоянная температура «плюс 12». С зимы остался теплый пиджак и тапочки с шерстяными носками (были проблемы с отоплением, а компу точно все равно в чем я обута), поэтому, приходя на работу, я особо не заморачивалась – сразу утеплялась, и только потом начинала работать. Корплю над отчетом за полугодие, что-то не сходится… задумалась… надо перекурить – наверное «глаз замылился»… На «автомате» беру сигареты и выхожу на центральный вход… стою… курю… думаю… слегка подрагиваю… И тут в переход заходят и практически влетают в меня (синюшнюю, в мурашках от холода, в пиджаке и шерстяных носках, задумчиво смотрящую сквозь толпу) человек пять колоритных таких краснолицых мужиков с запотевшими бутылками пива в руках, с майками на шеях, обливающиеся пОтом… Они застыли. Все как один перестали пить пиво. После минутной паузы самый смелый выдал громким голосом: «Ну них@я себе шутят в Одессе». …ржали минут 10.
P. S. С тех пор выходила курить на технический вход.
Был в одном университете такой преподаватель — Лиходеев Николай Палыч. Очень тихонький и примерный старичок, на студентов не pугался, двоек не ставил, помирать, впрочем, к вящей радости обучаемых, тоже не собирался. Все его всячески любили, холили, лелеяли и даже по-дружески при встрече толкали в грудь. Но однажды его один кадр просто-таки довел. Не помню, какой он у нас предмет вел, но сидел тот нерадивый деятель на последней парте, и постоянно мучил бедного старичка ехидными комментариями к месту и не очень. И вот. Старичок этот говорит: — Сейчас будем решать одну из моих любимых задач... — Ваша любимая — наша ненавистная. — Да откуда Вы знаете? — кротко так удивляется старичок. — Мы же ее еще не решали. Может, она Вам понравится. — Не может, — отвечает этот гад, — все, что нравится Вам, мне ненавистно. Препод ехидно задумался. — Вы уверены? — спросил он после паузы. — Да, — нагло сказал студент. — Абсолютно? — !!!! Абсолютно!!!! — Тогда, молодой человек, — горестно пожал плечами препод, — Вы пед@раст... Вот это был фурор! После этого старичок был месяц, наверное, народным любимцем.
[/img]
