RYZYK писав:Самое удивительное, что было это в очень далеком 1922 году! Почти СТО лет назад.
Да. Стало интересно, поГУГЛил и нашёл ещё:
Для Семёна Понтрягина трагедия сына стала жизненной катастрофой, он быстро потерял трудоспособность. Последние годы жизни он находился на инвалидности и скончался в 1927 году от инсульта.
После смерти супруга Татьяна Понтрягина посвятила себя сыну. Не обладая никаким специальным математическим образованием, она вместе с сыном взялась за обучение математике, вместе с ним прошла подготовку к поступлению в университет, а после зачисления в 1925 году помогала сыну-студенту. Так Татьяна Понтрягина выучила немецкий язык и много читала сыну, иногда в день сотнями страниц специальный текст научных статей на немецком языке. Мама - тоже геройская женщина!
Показателен следующий случай (по воспоминаниям А. П. Минакова): «идёт лекция профессора Николая Николаевича Бухгольца, все слушают не очень внимательно, вдруг голос Понтрягина: „Профессор, вы ошиблись на чертеже!“ Оказывается, он, будучи слепым, „слышал“ расстановку букв на чертеже и понял, что там не всё в порядке»
Ты спрашивала шепотом А что потом? А что потом?
Евгений Евтушенко
Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
и ты была растеряна...
Но вот идешь по городу,
несешь красиво голову,
надменность рыжей челочки,
и каблучки-иголочки.
В твоих глазах -
насмешливость,
и в них приказ -
не смешивать
тебя
с той самой,
бывшею,
любимой
и любившею.
Но это -
дело зряшное.
Ты для меня -
вчерашняя,
с беспомощно забывшейся
той челочкою сбившейся.
И как себя поставишь ты,
и как считать заставишь ты,
что там другая женщина
со мной лежала шепчуще
и спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Они не печатают
Хороших новостей.
Хорошие новости
Печатаем мы.
Каждое мгновение выходит новый выпуск
И все что нужно — это просто его прочесть.
Хорошая новость — это то, что ты жив
И что липы выжили после тяжелой зимы.
Хорошая новость — это то, что у тебя прекрасные глаза,
И в них отражается голубое небо.
Хорошая новость, это то что твой ребенок рядом
И что у тебя есть руки,
Чтобы обнять его.
Они пишут только о страхе и страданиях.
Но в наших специальных выпусках
Только то, что действительно хорошо.
Одуванчик растет рядом с тротуаром.
Улыбаясь своей прекрасной улыбкой,
Он поет песню бессмертия.
Слушай! Ты можешь услышать ее.
Поклонись.
Прислушайся…
Чтобы подняться над суетой и страданием
Чтобы почувствовать себя свободным.
И последняя хорошая новость:
Это то, что ты можешь сделать это.
Тхик Нат Хан
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье. Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас — его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
Александр Кушнер
1978