"Вісник. Офіційно про податки".
Верховный Суд традиционно отметил, что поданные налогоплательщиком документы должны достоверно подтверждать реальность хозяйственных операций и другие обстоятельства, с которыми законодатель связывает право налогоплательщика на налоговую выгоду.
При этом налоговая выгода может быть признана необоснованной, в частности, в случаях, если для целей налогообложения операции учтены не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или учтены операции, не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера).
По правилам п.п. 14.1.231 НКУ разумная экономическая причина (деловая цель) - причина, которая может быть только при условии, что налогоплательщик намерен получить экономический эффект в результате хозяйственной деятельности.
По мнению Суда, цель получения дохода, как квалифицирующий признак хозяйственной деятельности, корреспондирует с требованием о наличии разумной экономической причины (деловой цели) при осуществлении хозяйственной деятельности.
Поскольку хозяйственная деятельность состоит из совокупности хозяйственных операций налогоплательщика, являющихся формой осуществления хозяйственной деятельности, то разумная экономическая причина должна присутствовать в каждой хозяйственной операции. Только в таком случае та или иная операция может считаться совершенной в рамках хозяйственной деятельности налогоплательщика и только при таких условиях плательщик имеет право на учет в налоговом учете последствий соответствующих хозяйственных операций.
Таким образом, Суд пришел к выводу, что только хозяйственные операции, осуществленные при наличии разумных экономических причин (деловой цели), являются совершенными в пределах хозяйственной деятельности. Следовательно, смысл понятия разумной экономической причины (деловой цели) предусматривает обязательную направленность любой операции плательщика на получение положительного экономического эффекта, то есть на прирост (сохранение) активов плательщика (их стоимость), а также создание условий для такого прироста (сохранения) в будущем.
Действительно, судебная практика разрешения налоговых споров исходит из презумпции добросовестности плательщика и других участников в сфере экономики, в связи с чем презюмируется экономическая оправданность действий плательщика, направленных на получение налоговой выгоды, и достоверность сведений его налоговой и бухгалтерской отчетности.
Зато в случае предоставления налоговой инспекцией достаточно убедительных доводов и доказательств относительно того, что на самом деле хозяйственные операции контрагентами не осуществлялись, а схема взаимодействия участников хозяйственной операции свидетельствует об их недобросовестности, суд не должен ограничиваться проверкой формального соответствия поданных налогоплательщиком документов требованиям налогового законодательства.
Он должен оценить все доказательства по делу в совокупности и взаимосвязи с целью исключения внутренних противоречий и противоречий между ними в процессе проверки реального движения активов между заявленными участниками операции.
В просматриваемом деле было выяснено, что во взаимоотношениях истца с контрагентами отсутствует факт экономической целесообразности и экономии расходов. Произошло лишь формальное декларирование составляющих налогового кредита, что является основанием для применения налоговым органом налоговых начислений.
Учитывая установленные обстоятельства и правовое регулирование, Верховный Суд решил, что суд апелляционной инстанции обоснованно не признал поданные истцом первичные документы подтверждающими фактическое приобретение товарно-материальных ценностей и их дальнейшую реализацию. Хозяйственные операции по поставке товаров между истцом и его контрагентами фактически не имели реального характера, их выполнение оформлено только документально без цели на реальное наступление правовых последствий, которые обусловлены хозяйственными договорами.